«Хронос»: Кир Булычёв вернулся на большой экран
Сегодня
пост 4
пост 3
пост 5
Киноальманах – вещь рискованная для проката. Захочет ли зритель на большом экране смотреть маленькие фильмы, у которых нет ни общего героя, ни сквозного действия? Допустим, ты пришёл в кинотеатр, купил билет, а вместо блокбастера тебе включают сборник киноновелл. Быть или не быть такой форме кино? Гамлетовский вопрос.
Моё поколение с теплотой вспоминает цикл «Этот фантастический мир», выходивший на советском телевидении в 1980-е годы. В коротких выпусках являлись на экран герои рассказов и повестей Рэя Бредбери, Роберта Шекли, Айзека Азимова, Кира Булычёва, братьев Стругацких и многих других писателей-фантастов – наших и зарубежных. Собранный из разных историй фильм «Хронос» режиссёров Романа Просвирнина и Дмитрия Аболмасова получился не хуже. И по глубине затронутых проблем, и по выразительности исполнения. А, учитывая шагнувшие вперёд технологии, намного зрелищней.
Три короткометражки объединены тремя скрепами. Во-первых, писателем. Кир Булычёв – автор отобранных для экранизации рассказов. Во-вторых, темой. Во всех трёх сюжетах современный зритель сталкивается с темой войны, а именно – с памятью о Великой Отечественной. В-третьих, атмосферой. Научно-фантастические коллизии здесь обращены в форму чудесного, парадоксального, неразгаданного до конца таинственного происшествия.
Взятые за основу рассказы зачастую кажутся недосказанными, с сюжетным и смысловым многоточием. Их можно принять за притчи, если бы не мягкость интонации и акварельность исполнения. Фантастические сюжеты в них произрастают из рядовых обстоятельств, бытового течения жизни.
К счастью, постановщикам «Хроноса» удалось всё это передать. Однако не всегда так, как задумывал писатель. Не с той сюжетной конструкцией. Не всегда с теми героями. И не вполне соблюдая оговорённые ранее место и время. Авторы киноальманаха творчески обошлись с литературным материалом – не стоит их за это укорять. Кир Булычёв – не Лев Толстой. А жанр фантастики располагает к экспериментам со временем и пространством.
Короткометражка, которой открывается фильм, называется «Поломка на линии». Рассказ с тем же названием был написан Булычёвым в 1968 году и во многом перекликался с миром ранних Стругацких, писавших о молодых учёных и лаборантах, которые попадают в нелепые, но такие захватывающие фантастические ситуации.
Казалось бы, какая в том необходимость стряхивать пыль с наследия полувековой давности и обращаться к сюжетам Кира Булычёва, когда на слуху модные Джордж Мартин, Дмитрий Глуховский, Сергей Лукьяненко, Вера Камша и прочие? Но тест пройден успешно. Экранизация подтверждает: в героях Булычёва есть какое-то вневременное качество. Знакомишься с ними заново, но доверяешь им как старым знакомым.
Создатели фильма перенесли действие из советских шестидесятых в наши годы, главный герой из лаборанта НИИ превратился в рядового сотрудника исторического музея, из технаря – в гуманитария, но характер остался прежним. Быть может, чуть-чуть добавилось инфантилизма – наносное сегодняшнего дня. Уж слишком вовлечён герой в цифровые гаджеты и виртуальную реальность. Но по-прежнему самоироничен, лёгок на подъём, сообразителен, по-домашнему «рукаст» (актёр Дмитрий Ендальцев). Охотно веришь, что он готов протянуть руку помощи сквозь толщу времён – в далёкие от него военные годы. Похоже, что слова Высоцкого: «значит, нужные книги ты в детстве читал» – не пустой для него звук. Мы видим, что книжный шкаф нашего героя заставлен отечественной фантастикой: собраниями сочинений Кира Булычёва (тут постановщики подмигивают зрителю) и Александра Черняева, выдуманного советского писателя-фантаста, который именем и судьбой напомнил о знаменитом Александре Беляеве…
«Поломка на линии» не самая сильная часть фильма и воспринимается, скорее, как пролог, как немного робкая попытка утвердить сюжеты Кира Булычёва в современном мире.
Вторая киноновелла поставлена по рассказу «Можно попросить Нину?» и является, пожалуй, самой цельной по форме и ясной по высказыванию короткометражкой. Если в первой события протекают внутри отдельной взятой квартиры, а действие смотрится камерным, почти изолированным от остального мира, то вторая часть начинается с того, что распахивает перед зрителем сияющие проспекты ночной Москвы. Дорогой лимузин несётся мимо супрематических небоскрёбов, а человек за рулём пытается дозвониться до Нины, жены или любовницы. Однако каждый раз его соединяют с абонентом из другой эпохи – с девочкой Ниной, живущей в военном 1942 году…
Полвека назад Кир Булычёв и в фантастическом сне, наверное, не мог себе вообразить такое преображение Москвы – не столько архитектурное (и не такие градостроительные чудеса в Москве будущего описывал писатель-фантаст в некоторых своих историях), сколько социальное. В рассказе Булычёва неважно кем по профессии является главный герой. Достаточно того, что он – наш, советский (упоминается вскользь, что работает в СЭВ – была такая международная организация в социалистическом лагере). Фильм, наоборот, уходит от этой расплывчатости к конкретному Вадиму Николаевичу (с обликом актёра Сергея Пускепалиса). Метко обрисован его социальный статус. Он частный предприниматель, успешный ресторатор, недавно открыл новую точку в Москва-Сити и теперь спешит туда на дружеский банкет. Обнажилась новая грань конфликта. Не только по линии «бедственное военное прошлое – и благополучное спокойное настоящее», но и по разлому «советская ценностная система – и современная ценностная система».
В фильме этот неожиданный и острый аспект зритель прекрасно считывает и потому всё время в напряжении. Сложится ли их диалог? Найдут ли общий язык два человека из разных миров? В рассказе Вадим Николаевич и Нина были одного поколения, только по разные стороны единой эпохи. Здесь же – огромный поколенческий и историко-временной разрыв. К чему приведёт их общение? К катастрофе? К просветлению?.. Идеи, догадки, предположения вспыхивают в мозгу. Останься этот сюжет внутри брежневского времени – и драматизм заметно бы угас.
Сам по себе перенос сюжетов Кира Булычёва из эпохи, в которой они были написаны и которой были адресованы, в текущую современность представляется великим фантастическим допущением. После написания рассказов минули десятилетия. А кажется, что прошли века. Советский период сменился постсоветским, социалистический строй – капиталистическим (или чем-то вроде этого), и декларируемые общественные ценности кардинально трансформировались.
Более того, существенно изменились структура и качество бытия миллионов людей. И их общественное сознание. Вместо мира с относительно равномерным распределением социальных благ, разлитого в обществе ощущения безопасности и предсказуемости будущего, – довлевшего над головами писателей-фантастов, – мы получили (а, по большому счёту, построили, сломав старый порядок) довольно разнородный пространственно-временной континуум на месте бывшего СССР. Социальное время в разных его осколках течёт с неодинаковой скоростью и, кажется, в разных направлениях. Стабильность и безопасность одних регионов контрастирует с катаклизмами и конфликтами в других. Ценности и права одних людей оказываются неравны ценностям и правам других – просто по факту географии, по месту жительства. Фантастика наяву.
Помните телефильм «Гостья из будущего», снятый по повести Булычёва «Сто лет тому вперёд»? Фильм вышел в начале 1985 года. Космический пират Крыс говорит своему напарнику: «Ну, кто тебе позволит штурмовать дом в центре города?» Вопрос звучал риторически. Было ясно – космическое зло пасует перед незыблемым спокойствием советской вселенной. Нынче в постсоветском мире целые города могут ежедневно подвергаться бомбардировкам на протяжении восьми лет, и для их жителей это становится привычной средой обитания, вроде регулярного дождя. И никаких чудес. Просто ход времени, логика разорванного социума. И эта дезинтеграция проявляется не только в экономике, но и в душах людей – разрывом человеческих связей и общей культурно-исторической памяти.
Начиная работу над кинопроектом пару лет назад, авторы поступили удивительно точно, избрав связующей нитью память о Великой Отечественной войне. Сейчас, в 2022 году, этот выбор воспринимается ещё актуальнее.
Выгорание эволюционирует. Что такое «тихий уход» — новый тренд среди офисных сотрудников
«Громкий уход» — это когда ты объявляешь всем, что увольняешься. Когда об этом знают по крайней мере твои работодатели. Но в последнее время резко начал набирать популярность так называемый «тихий уход» («quiet quitting»). Когда о том, что ты по сути перестал стараться, знаешь только ты.
«Тихий уход» — фраза, которая в последние недели стала очень популярной на зарубежных карьерных сайтах, таких как LinkedIn, где консультанты по трудоустройству и СЕО волнуются по поводу быстрого распространения этой практики. И, с другой стороны, — на TikTok, где работники делятся своими историями такого «ухода», которые потом становятся вирусными.
Сам термин стал набирать популярность в августе после TikTok-видео пользователя @zaidleppelin, набравшего под 4 млн просмотров. В нём он определяет тихий уход так:
Вы все еще выполняете свои обязанности, не увольняетесь, но больше не вкладываете в это особой энергии, не стараетесь подняться выше. Вы отказываетесь от культуры, согласно которой работа должна быть вашей жизнью. Реальность состоит в том, что это не так. И ценность человека не определяется его работоспособностью.
В общем, вы делаете самый минимум, при этом избегая полного выгорания или увольнения.
Забавно, что этот термин пришел в США только сейчас — в то время как в Китае уже больше года идёт аналогичный тренд «лежачая работа». Он означает примерно то же самое: отказ от «крысиных бегов» и выполнение самых минимальных функций, необходимых для своего жизнеобеспечения.
Правда, китайцы идут ещё дальше, и всё-таки увольняются, если видят, что найдется работа, где можно делать еще меньше (или у них хватает денег, чтобы пока что пожить без работы). Компартия настолько боится такой практики, что правительство теперь удаляет все посты о таком движении из своего интернета, и даже пытается ввести законы, которые сделали бы «лежачую работу» нелегальной. Неплохой документальный фильм об этом движении, и его развитии в сторону «гори оно огнём» можно посмотреть на YouTube.
На Западе это пока что обрело более мягкие формы — в виде, по сути, собственной и незаметной борьбы работника с выгоранием. Когда он может «тихо» просидеть несколько лет, не стараясь, никак не напрягая себя, выполняя самый минимум задач. И — главное! — не чувствовать себя виноватым за это.
Откуда ноги растут
Как говорят эксперты, массовое появление такого феномена прямо сейчас — это совсем не случайность. Отчасти это последствия ковида, когда миллионы потеряли работу из-за остановки экономики в марте 2020-го. Тогда уровень безработицы в Штатах достиг 15%.
Сейчас на Западе, наоборот, наблюдается рабочий бум. Многих приняли на работу повторно. Но нагрузка на каждого из сотрудников повысилась — бизнесы пытаются наверстать упущенное, а количество рабочей силы в целом упало. Нагрузка на каждого отдельного человека в среднем возросла.
При этом вакансий сейчас рекордное количество, уровень безработицы — самый низкий за многие десятилетия, 3,5%. Ещё ниже было только после Второй мировой. В общем, сотрудники чувствуют, что у них есть возможности, что совсем без работы они не останутся. И могут позволить себе отлынивать от своих обязанностей. Либо это, либо — уходить в «великое увольнение», которое тоже после ковида набрало обороты.
Возможно, ещё одна причина — последствия болезни. Британские ученые™ ровно год назад выпустили исследование о когнитивных нарушениях у людей, выздоровевших после Covid-19. Проще говоря, после ковида мы все тупеем. Хоть и ненамного (в среднем на 7 баллов IQ). Но, возможно, этого достаточно, чтобы люди, которые раньше выполняли свою работу с легкостью, теперь подсознательно чувствовали себя немножко отстающими.
Мы все знаем, что успехи вдохновляют. Когда ты много поднял в тренажёрке — в следующий раз хочется поднять еще больше. Быстро пробежал — хочется ещё быстрее. Много заработал — хочется в следующий раз побить этот рекорд. Но если работается тяжелее, чем раньше, дела идут медленнее, и при этом есть уверенность, что тебя не уволят — никакие тимбилдинги тут не помогут. Проявлять особый энтузиазм люди не захотят.
Элиз Фридман, старший партнер консалтинговой фирмы Korn Ferry, говорит в интервью CBS MoneyWatch:
Тихий уход означает, что человек решил: «Я хочу в первую очередь уделять внимание своему состоянию и благополучию. Работа отходит на второе или третье место. Речь идет о том, чтобы делать то, что требуют, но не показывать какие-то амбиции, не оставаться сверхурочно и не пытаться как-то превзойти своих коллег, как это обычно рекомендуется в нашей культуре, чтобы продемонстрировать свою ценность работодателю.
Тихий уход сейчас, говорят, по масштабам намного больше предшествовавшего ему «великого увольнения». Может быть, дело в том, что такие люди были бы и рады уйти окончательно, пополнив ту статистику. Но в связи с тем, что экономика демонстрирует признаки замедления, инфляция достигла 40-летнего максимума, а по новостям постоянно говорят о возможных скорых проблемах, многие просто не чувствуют себя в достаточной безопасности, чтобы окончательно уйти с работы. И находят для себя другие способы справиться с ситуацией.
В общем, у нас есть «идеальный шторм» обстоятельств, определяющих нынешний тренд «тихого ухода» — и в Китае, и на Западе, и, возможно, в России (хотя таких опросов у нас не проводили, да и термин вряд ли приживётся — слишком уж многозначительный, мало ли что «уход» означает. Кстати, если у вас есть лучший термин для этого явления — предлагайте в комментах. Бездельничать? Отлынивать? Пинать балду?).
Новая парадигма
Китайская инструкция для своих американских коллег. Как правильно заниматься «лежачей работой»
В какой-то степени, как мы видим, тихий уход представляет собой эволюцию «великого увольнения». Но что будет дальше? Перерастет ли эта тенденция во что-то большее, изменит ли как-то нашу культуру отношения к работе и трудовые практики?
Один обозреватель в LinkedIn написал:
Итак, мы стали настолько одержимы работой и культурой суеты, что теперь просто выполнение вашей обычной работы называется УХОДОМ?! Это безумие.
Возможно, культура работы у нас и правда до сих пор ненормальная, если подразумевается, что сотрудники ещё и должны выказывать различный энтузиазм, а не просто делать ту работу, на которую подписались в договоре.
Скорее всего, долгосрочный эффект зависит от того, сохранят ли сотрудники преимущество перед работодателями. Будет ли безработица низкой, а число вакансий — огромным.
Но многие эксперты очень опасаются возникшей тенденции, и опасаются, как такое развитие может повлиять на продуктивность компаний и здоровье общества в целом. Если значимая часть рабочей силы «уйдет» в себя, и откажется бороться за продуктивность, рецессия в мире может быть еще сильнее, чем рассчитывалось.
Разница поколений
Появление новой тенденция также, по-видимому, объясняется сменой поколений. Более молодые сотрудники, выросшие в эпоху интернета, все чаще ставят под сомнение культуру «хаслинга», работы на пределе сил, до этого полвека определявшей корпоративную жизнь в США и Европе.
Согласно опросу 1000 сотрудников, проведенному ResumeBuilder в августе, в среднем 26% сотрудников говорят, что выполняют на работе только необходимый минимум (каждый четвертый! нас таких немало!). Но среди людей в возрасте от 25 до 34 лет таких даже еще больше, 30% — почти каждый третий. В то время как люди старше 54 привыкли «пахать»: всего 7% говорят, что ежедневно работают «на минималках».
В общем, бумеры и прочие консерваторы уже начинают продвигать тему того, что тихий уход — это признак нового изнеженного поколения, которому даже сидеть и клацать по клавиатуре слишком тяжело. Говорят, в их время это называлось «быть ленивым хреном», а такая прихоть — это просто непрофессионализм и потакание своим желаниям.
Мэтт Спилман, карьерный консультант, думает, что проблема состоит в отсутствии реальной коммуникации между работниками и работодателями. По его словам, «Тихий уход — проявление того, что у людей нет откровенных, взрослых разговоров. Если кто-то выгорел, он должен написать об этом, уведомить менеджеров, чтобы все вместе могли найти решение. Такое письмо — возможность для возникновения диалога».
По словам Спилмана, тихий уход сейчас не приносит пользы ни одной из сторон. Одни — очевидно не получают удовольствия от своего труда, и тратят годы, незаметно страдая. Вторые — не получают мотивированных сотрудников, и не извлекают из них ожидающегося профита.
Что-то должно измениться.
«Бесплатная работа на равнодушного начальника»
Пандемия, видимо, действительно изменила наше отношение к труду. Согласно опросу Gallup, в 2021 году только 34% сотрудников назвали себя «вовлеченными в свою работу» — по сравнению с 36% в 2020 году. Это первое снижение показателя вовлеченности за десятилетие, до этого он только повышался.
Некоторые эксперты полагают, что «тихий уход» вызван еще и тем, что всё больше работников просто сомневаются в своем трудовом договоре и том, выполняют ли их начальники свою долю сделки. Некоторые сотрудники чувствуют, что их менеджеры не сделали для них «всё возможное» во время пандемии. И если компании не помогли им в трудную минуту — теряется любое желание делать что-то для них.
Короче, всё больше работников задаются вопросом, почему они должны выкладываться на 120 процентов, если их работодатели не прилагают таких же усилий взамен.
«Для большинства людей становится очевидным, что меритократии абсолютно нет — усердная работа не означает, что вы далеко пойдете. И даже если стараться делать все возможное, часто это не приносит вам ничего, кроме дополнительных часов бесплатной работы на равнодушного начальника», — пишет в своем блоге Эд Зитрон, генеральный директор агентства по связям EZPR.
Очевидные недостатки
Конечно, такой «тихий уход» — это не от хорошей жизни. И у него есть понятные минусы.
Например, гарантия занятости. Многие экономисты считают, что в США и Европе может начаться рецессия на фоне высокой инфляции и роста процентных ставок. Такие спады обычно связаны с ростом безработицы — предприятия сокращают рабочие места, чтобы справиться с замедлением спроса. И, конечно, тех, кто уже и так «тихо ушел», попросят на выход первыми.
Аналогично — с повышениями в должности или зарплате. Понятное дело, после «ухода» любое такое развитие будет идти куда медленнее — если, конечно, у вас не одна из тех должностей, где зарплату часто повышают просто за выслугу лет.
В общем, о развитии карьеры и росте доходов можно забыть. Но, видимо, значительную часть людей сейчас это не останавливает.
А как вы, замечали в себе такую тенденцию? Появилось ли желание «тихо уйти»?
Какое лето будет в Петербурге. Прогноз погоды обещает сухой июнь и прохладный июль
Концерт «Джаз на крыше с симфоническим оркестром»
Джазовые хиты из репертуара Луи Армстронга, Фрэнка Синатры, Рэя Чарльза,
Ученые выяснили, почему от ковида умирают даже полностью привитые люди
Исследование в журнале Nature предполагает, что одной из причин смерти от СOVID-19 пациентов, ранее привитых от коронавирусной инфекции, может быть уровень вирусной нагрузки. Как можно обезопасить себя, объясняет врач-иммунолог.
Ты не поверишь! Звезды Голливуда с русскими корнями
Певицы и актеры, режиссеры и продюсеры — талантливые люди есть не только на Западе. Многие из них рождены в СССР, а у некоторых родственники жили в Российской империи.
Если хочется привести себя в форму
Если хочется привести себя в форму
Нерациональное питание не поможет вам сбросить лишний вес, даже если вы будете активно крутить педали в спортзале. Неправильно подобранная диета может только вызвать различные заболевания или усугубить уже существующие. Для того, чтобы диета была безопасной ограничения в приеме белков, жиров и углеводов должны быть разумными, а рацион сбалансированным. Сбрасывать лишние килограммы необходимо постепенно, резкое похудение достаточно вредно для организма. Диета должна обеспечивать организм всеми необходимыми питательными веществами. Не должно возникать дефицита витаминов, минералов, нужных аминокислот и других полезных питательных веществ.
1231
dafasdfs
1231331
12313132
1213123
Lazy — it’s a future
Использование свойств lazy в Kotlin для связывания представлений Android
4 марта 2020
Источник: Nuances of Programming
Чтобы выполнить операцию над одним из представлений при работе с UI-слоем приложения Android, его нужно получить его через findViewById. Несмотря на то, что использование API может показаться простым, он представляет собой шаблон для Activities. Помимо этого, код для связывания всех представлений обычно заканчивается в onCreate, полностью отделенный от свойств представлений. 😕
Рассмотрим несколько подходов, а затем разберемся, как использовать отложенную инициализацию (lazy initialisation) в Kotlin для решения этой проблемы.
Положение дел в Java
Для начала рассмотрим, как эти задачи решаются в Java. Для связывания представлений с полем используется findViewById, приводящее полученное представление к правильному подклассу. Для activity представления обычно связаны в onCreate, однако это можно выполнить где угодно, если представления получены в другое время.
Приведенный пример содержит всего два представления, в то время как в обычном случае доступ нужно получить ко множеству представлений. Чтобы избежать этого повторяющегося шаблона Jake Wharton разработал Butter Knife, который использует обработку аннотаций для упрощения связывания представлений. 🍴
Применение Kotlin
Kotlin обладает множеством новых функций и может предложить лучшие решения для старых задач. К примеру, Kotlin Android Extensions — плагин для языка Kotlin. Он автоматически генерирует свойства, соответствующие ID представлений, в файле layout. Благодаря этому, представления не нужно сохранять вручную в качестве свойств, поскольку они доступны через синтетические свойства, сгенерированные плагином.
Этот подход зависит от плагина Gradle, поэтому при возникновении случайной ошибки может потребоваться синхронизация с Gradle для восстановления работы. Помимо этого, Kotlin предлагает еще одно интересное решение, независящее от сгенерированного кода.
Lazy binding
Благодаря делегированным свойствам Kotlin геттер и сеттер делегируются при инициализации свойств, предоставляя возможность отложенной инициализации. Идея заключается в том, что при первом получении доступа функция используется для инициализации свойства, а при дальнейших обращениях она просто возвращается. Идеальное решение для связывания представлений, поскольку при первом получении доступа будет вызвана findViewById, а при последующих вызовах будет возвращено сохраненное представление. Следует отметить, что на данный момент мы применяем эту технику к Activity.
Делегированные свойства применяются через ключевое слово by с lazy в качестве глобальной функции и лямбда-аргументом, что значительно упрощает применение.
С помощью проверки сигнатуры узнаем, что lazy также используется с аргументом LazyThreadSafetyMode, который синхронизирует доступ к свойству lazy по умолчанию, обеспечивая безопасность потока. Поскольку связанные с помощью lazy представления затрагиваются только основным потоком, можно оптимизировать производительность и отключить это поведение.
При применении этого решения в приложении, один и то же вызов lazy можно совершить множество раз. Благодаря этому, его можно извлечь в глобальную функцию, сохранив чистоту кода.
Bind view
Единственная часть блока lazy findViewById, которая изменяется при каждом использовании, это обобщенный тип (generic type). Благодаря функции расширения Activity весь блок может использоваться повторно при каждом связывании представлений.
Благодаря этим действиям, мы получаем краткий и чистый код с полностью контролируемым связыванием представлений. Поскольку функция bindView является упаковщиком для findViewById, аналогичное расширение можно применить для связывания представлений в любом месте базы кода в рамках Activities. 🚀
Другие случаи использования
Технику связывания представлений с использованием lazy можно с легкостью применить, к примеру, при создании ViewHolder, для использования в RecyclerView. Можно создать схожее расширение для ViewHolder, чтобы получить доступ к тому же API, как и в Activities.
Проблемы при применении этой техники могут возникнуть с Fragment из-за различий в жизненном цикле в сравнении с Activities и Views. Если применять ее тем же образом, то проблема возникнет, когда свойство lazy ссылается на предыдущий экземпляр представления после воссоздания представления Fragment. В качестве решения можно назначить представления в onCreateView и избегать использования свойств lazy с Fragments.
Также можно использовать жизненный цикл из Architecture Components для устранения проблемы. Создав собственную версию Lazy, можно сбросить сохраненное значение в onDestroyView, вызвав findViewById при следующем доступе. Пример реализации этой идеи можно найти в демо коде для этой статьи. 👍
Заключение
Установление контроля над связыванием представлений полезно для тех, кто пытается разобраться в коде, а также при отладке кода. Несмотря на то, что решение требует небольшого количества инфраструктуры, большая часть кода используется при каждом связывании представления, благодаря чему сохраняется чистота кода.
Спасибо за чтение и счастливого программирования! 🙏
Читайте нас в телеграмме и vk
Демо код для этой статьи на GitHub.
Quelles sont les différences entre un zoo et un parc animalier ?
C’était en septembre 2021. Le Zoo de La Barden, plus grand parc zoologique de Provence, se renomme Parc animalier de La Barden. «Ce changement de nom reflète son évolution, devenant un acteur à part entière de la conservation des espèces et de la biodiversité», se félicite sa direction dans un communiqué. Et Louis Pons, son responsable, d’ajouter dans la presse locale que cette nouvelle appellation vise à donner une «image adaptée» au cadre de vie des 120 espèces d’animaux présentes sur place. «Les parcs se sont modernisés, ont agrandi leurs enclos et proposé des structures adaptées aux besoins des espèces qu’elles accueillent». Ces déclarations disent à peu près tout des maigres différences entre un zoo et un parc animalier. Si le premier appartiendrait au passé, le second offrirait a priori plus de bien-être aux pensionnaires. Mais finalement l’entité reste bien la même. Tout est affaire de communication.
Légalement, pas de différence entre zoo et parc animalier
Aux yeux de la loi, les 300 zoos français, ou parcs, doivent en effet tous respecter l’arrêté du 24 mars 2004, complété par le code rural et celui de l’environnement. Ces textes du droit français ne font pas de distinctions entre un zoo et un parc animalier. Par exemple, l’un comme l’autre doivent avoir une enceinte supérieure à 1,80m pour à la fois «garantir la sécurité des personnes» et aussi «prévenir les évasions des animaux hébergés». Par rapport à la taille des enclos, le législateur ne fixe pas de surface minimum. Il se contente d’expliquer que «les animaux doivent être entretenus dans des conditions d’élevage de haut niveau (…) en prévoyant, notamment, des aménagements et des équipements des enclos adaptés à la biologie de chaque espèce».
Pour y veiller en tout cas, des agents des directions départementales de la protection de la population (DDPP), qui dépendent des préfectures, font des contrôles réguliers. Zoos comme parcs animaliers se plient aussi à respecter un épais cahier des charges tant sur le plan sanitaire que pour le bien-être des espèces.
L’offre et la mission d’un zoo sont-elles différentes de celles du parc animalier ?
Les nuances se glissent-elles alors dans l’offre au public et le fonctionnement ? Si pendant des années les parcs animaliers ont eu tendance à héberger des espèces domestiques (bisons, ânes, chevaux, ratites…), sans forcément avoir une grande diversité de pensionnaires, il faut avouer qu’aujourd’hui ils ressemblent de plus en plus à l’image que l’on se fait des zoos où cohabitent une large palette d’animaux, notamment sauvages. C’est le cas à La Barden par exemple.
Côté missions, difficile d’établir là encore un écart notable. Les zoos comme les parcs animaliers font la promotion auprès du grand public de la protection des animaux. Ils les étudient, poussent à leur reproduction et oeuvrent à sauvegarder la biodiversité en s’occupant notamment d’espèces en voie de disparition même si certaines ONG environnementales remettent toujours en cause leur intérêt.
Juste un marqueur d’évolution
Alors, quoi ? Zoos et parcs animaliers, c’est pareil ? Oui. À un détail près : la notion de parc bénéficie d’une meilleure image auprès du public. L’étiquette fait plus moderne et sous-entend plus d’espace pour les animaux. À travers les siècles, il faut avouer que les zoos ont évolué dans ce sens. Un tournant a notamment été effectué dans les années 70 avec l’abandon de barreaux au profit de vitres dans les enclos. La plupart des établissements ont essayé d’effacer toutes les marques de détention comme les grilles. La végétalisation a même été amplifiée pour faire plus naturel. Se renommer parc animalier fait donc partie du lifting. Que le visiteur ne s’y trompe pas.