NewsWeek site

Сегодня

Киноальманах – вещь рискованная для проката. Захочет ли зритель на большом экране смотреть маленькие фильмы, у которых нет ни общего героя, ни сквозного действия? Допустим, ты пришёл в кинотеатр, купил билет, а вместо блокбастера тебе включают сборник киноновелл. Быть или не быть такой форме кино? Гамлетовский вопрос.

Моё поколение с теплотой вспоминает цикл «Этот фантастический мир», выходивший на советском телевидении в 1980-е годы. В коротких выпусках являлись на экран герои рассказов и повестей Рэя Бредбери, Роберта Шекли, Айзека Азимова, Кира Булычёва, братьев Стругацких и многих других писателей-фантастов – наших и зарубежных. Собранный из разных историй фильм «Хронос» режиссёров Романа Просвирнина и Дмитрия Аболмасова получился не хуже. И по глубине затронутых проблем, и по выразительности исполнения. А, учитывая шагнувшие вперёд технологии, намного зрелищней.

Три короткометражки объединены тремя скрепами. Во-первых, писателем. Кир Булычёв – автор отобранных для экранизации рассказов. Во-вторых, темой. Во всех трёх сюжетах современный зритель сталкивается с темой войны, а именно – с памятью о Великой Отечественной. В-третьих, атмосферой. Научно-фантастические коллизии здесь обращены в форму чудесного, парадоксального, неразгаданного до конца таинственного происшествия.

Взятые за основу рассказы зачастую кажутся недосказанными, с сюжетным и смысловым многоточием. Их можно принять за притчи, если бы не мягкость интонации и акварельность исполнения. Фантастические сюжеты в них произрастают из рядовых обстоятельств, бытового течения жизни.

К счастью, постановщикам «Хроноса» удалось всё это передать. Однако не всегда так, как задумывал писатель. Не с той сюжетной конструкцией. Не всегда с теми героями. И не вполне соблюдая оговорённые ранее место и время. Авторы киноальманаха творчески обошлись с литературным материалом – не стоит их за это укорять. Кир Булычёв – не Лев Толстой. А жанр фантастики располагает к экспериментам со временем и пространством.

Короткометражка, которой открывается фильм, называется «Поломка на линии». Рассказ с тем же названием был написан Булычёвым в 1968 году и во многом перекликался с миром ранних Стругацких, писавших о молодых учёных и лаборантах, которые попадают в нелепые, но такие захватывающие фантастические ситуации.

Казалось бы, какая в том необходимость стряхивать пыль с наследия полувековой давности и обращаться к сюжетам Кира Булычёва, когда на слуху модные Джордж Мартин, Дмитрий Глуховский, Сергей Лукьяненко, Вера Камша и прочие? Но тест пройден успешно. Экранизация подтверждает: в героях Булычёва есть какое-то вневременное качество. Знакомишься с ними заново, но доверяешь им как старым знакомым.

Создатели фильма перенесли действие из советских шестидесятых в наши годы, главный герой из лаборанта НИИ превратился в рядового сотрудника исторического музея, из технаря – в гуманитария, но характер остался прежним. Быть может, чуть-чуть добавилось инфантилизма – наносное сегодняшнего дня. Уж слишком вовлечён герой в цифровые гаджеты и виртуальную реальность. Но по-прежнему самоироничен, лёгок на подъём, сообразителен, по-домашнему «рукаст» (актёр Дмитрий Ендальцев). Охотно веришь, что он готов протянуть руку помощи сквозь толщу времён – в далёкие от него военные годы. Похоже, что слова Высоцкого: «значит, нужные книги ты в детстве читал» – не пустой для него звук. Мы видим, что книжный шкаф нашего героя заставлен отечественной фантастикой: собраниями сочинений Кира Булычёва (тут постановщики подмигивают зрителю) и Александра Черняева, выдуманного советского писателя-фантаста, который именем и судьбой напомнил о знаменитом Александре Беляеве…

«Поломка на линии» не самая сильная часть фильма и воспринимается, скорее, как пролог, как немного робкая попытка утвердить сюжеты Кира Булычёва в современном мире.

Вторая киноновелла поставлена по рассказу «Можно попросить Нину?» и является, пожалуй, самой цельной по форме и ясной по высказыванию короткометражкой. Если в первой события протекают внутри отдельной взятой квартиры, а действие смотрится камерным, почти изолированным от остального мира, то вторая часть начинается с того, что распахивает перед зрителем сияющие проспекты ночной Москвы. Дорогой лимузин несётся мимо супрематических небоскрёбов, а человек за рулём пытается дозвониться до Нины, жены или любовницы. Однако каждый раз его соединяют с абонентом из другой эпохи – с девочкой Ниной, живущей в военном 1942 году…

Полвека назад Кир Булычёв и в фантастическом сне, наверное, не мог себе вообразить такое преображение Москвы – не столько архитектурное (и не такие градостроительные чудеса в Москве будущего описывал писатель-фантаст в некоторых своих историях), сколько социальное. В рассказе Булычёва неважно кем по профессии является главный герой. Достаточно того, что он – наш, советский (упоминается вскользь, что работает в СЭВ – была такая международная организация в социалистическом лагере). Фильм, наоборот, уходит от этой расплывчатости к конкретному Вадиму Николаевичу (с обликом актёра Сергея Пускепалиса). Метко обрисован его социальный статус. Он частный предприниматель, успешный ресторатор, недавно открыл новую точку в Москва-Сити и теперь спешит туда на дружеский банкет. Обнажилась новая грань конфликта. Не только по линии «бедственное военное прошлое – и благополучное спокойное настоящее», но и по разлому «советская ценностная система – и современная ценностная система».

В фильме этот неожиданный и острый аспект зритель прекрасно считывает и потому всё время в напряжении. Сложится ли их диалог? Найдут ли общий язык два человека из разных миров? В рассказе Вадим Николаевич и Нина были одного поколения, только по разные стороны единой эпохи. Здесь же – огромный поколенческий и историко-временной разрыв. К чему приведёт их общение? К катастрофе? К просветлению?.. Идеи, догадки, предположения вспыхивают в мозгу. Останься этот сюжет внутри брежневского времени – и драматизм заметно бы угас.

Сам по себе перенос сюжетов Кира Булычёва из эпохи, в которой они были написаны и которой были адресованы, в текущую современность представляется великим фантастическим допущением. После написания рассказов минули десятилетия. А кажется, что прошли века. Советский период сменился постсоветским, социалистический строй – капиталистическим (или чем-то вроде этого), и декларируемые общественные ценности кардинально трансформировались.

Более того, существенно изменились структура и качество бытия миллионов людей. И их общественное сознание. Вместо мира с относительно равномерным распределением социальных благ, разлитого в обществе ощущения безопасности и предсказуемости будущего, – довлевшего над головами писателей-фантастов, – мы получили (а, по большому счёту, построили, сломав старый порядок) довольно разнородный пространственно-временной континуум на месте бывшего СССР. Социальное время в разных его осколках течёт с неодинаковой скоростью и, кажется, в разных направлениях. Стабильность и безопасность одних регионов контрастирует с катаклизмами и конфликтами в других. Ценности и права одних людей оказываются неравны ценностям и правам других – просто по факту географии, по месту жительства. Фантастика наяву.

Помните телефильм «Гостья из будущего», снятый по повести Булычёва «Сто лет тому вперёд»? Фильм вышел в начале 1985 года. Космический пират Крыс говорит своему напарнику: «Ну, кто тебе позволит штурмовать дом в центре города?» Вопрос звучал риторически. Было ясно – космическое зло пасует перед незыблемым спокойствием советской вселенной. Нынче в постсоветском мире целые города могут ежедневно подвергаться бомбардировкам на протяжении восьми лет, и для их жителей это становится привычной средой обитания, вроде регулярного дождя. И никаких чудес. Просто ход времени, логика разорванного социума. И эта дезинтеграция проявляется не только в экономике, но и в душах людей – разрывом человеческих связей и общей культурно-исторической памяти.

Начиная работу над кинопроектом пару лет назад, авторы поступили удивительно точно, избрав связующей нитью память о Великой Отечественной войне. Сейчас, в 2022 году, этот выбор воспринимается ещё актуальнее.